Конкурс "Как сильно Вы ждете Ризен?"
Наемник Армандо выполняет задание одного неизвестного из таверны "Смеющийся Гиргер". Он должен найти таинственную статуэтку, которая очень важна незнакомцу.
Немного передохнув, Армандо услышал рев...
Меня окружали журчащая вода, голубое небо, небольшой участок песчаного берега и живописный зеленый пейзаж за спиной. Выйдя на набережную, я медленно шел вдоль ручья, стекающего с пристани в море, и чувствовал буквально его голос. Я то шел рядом, то не в силах себя пересилить намеренно ступал в прохладную воду, дабы полностью почувствовать все стороны этого прекрасного момента. Медленно, но упорно, воды ручья несли в море песчинки и небольшие камешки. Ручей ничто не могло остановить, и его воды с легкостью переливались через бетонную набережную, устремляясь в море. Небольшой водопад образовывался в том месте, где воды ручья с набережной бросались вниз, чтобы слиться воедино с морской водой. Спрыгнув с набережной, я очутился на небольшом песчаном островке, который образовался в результате многолетнего выноса ручьем песка и камней. Теперь этот слой выноса возвышался над общим уровнем моря и образовывал песчаный берег. Я прошелся вдоль него, что заняло от силы пару минут, настолько этот островок был маленьким. Но он был уникален, ведь далее нигде на этом участке не было ничего подобного. Набережная устояла под натиском волн за столько лет, и, безусловно, простоит еще очень долго. Хотя природа все же нашла лазейку в виде этого ручья, который пусть долго, но упорно засыпал породой берег, создавая естественную отмель. Пусть пока эта отмель была небольшая, но и ручей явно не так давно начал свою работу. Пока же я мог любоваться и наслаждаться теми минутами, которые выпали мне. Именно я мог наблюдать за всем этим великолепием. Погода была невероятно ясной, а на небе с трудом вырисовалась парочка облаков. Солнце святило очень ярко, хотя жарко не было. Ветра тоже практически не было, хотя шорох листьев за спиной все-таки иногда долетал до меня, и я мог его уловить. Благодаря такой спокойной погоде я мог не только насладиться всем великолепием этого места, но и хорошенько отдохнуть. Я лег на бетонную набережную, чуть подальше от песчаного острова, и согреваемый лучами теплого солнца смотрел на волны, которые легонько ударялись о набережную. Вода была необычайно прозрачной, и я мог наблюдать, как колышутся небольшие пучки водорослей, прикрепленные ко дну. Так же я мог видеть, как небольшие камешки под влиянием воды перекатывались по морскому дну, становясь, всё более гладкими. У самого леса, под кронами деревьев лежали огромные раковины. Кое-где в песке ниже по уровню пляжа виднелись более мелкие ракушки, принесенные сюда беспокойными водами моря. Они блестели на солнце, переливаясь всеми цветами радуги, радуя глаз и сердце. Их разнообразие просто поражало, таких я нигде и никогда не видел. Большие и маленькие, всех цветов радуги и всех форм, какие только могла придумать природа. Но особенно меня поразили спиральные раковины, которыми был завален тот маленький островок. Я взял одну золотистую раковину и вынес её на пристань. На солнце она начала переливаться различными оттенками зеленого, синего и голубого цветов. Раковина была покрыта невероятно красивым перламутром, который сверкал в лучах утреннего солнца, будто драгоценный камень. Внутри она была полая, и, прислонив ухо, можно было услышать шум морских волн. Конечно, это не был шум волн, и я это знал, но легенда от этого не теряла своей красоты. Да и шум от раковины, прислоненной к уху, уж больно напоминал шум настоящего моря. Невольно хотелось верить в сказку, будто раковины на самом деле запоминают, а потом воспроизводят шум морских волн. Раковина меня поразила настолько, что я рассматривал её где-то около получаса. Спираль была идеальной, без единой трещинки, и определенно напоминала что-то знакомое из игры, выход которой я уже давно жду, а этот сувенир непременно займет своё место на полочке.
...Драгмар протянул руку и распахнул дверь таверны. Под дюжиной посторонних глаз он зашел внутрь и медленно подошел к трактирщику. Перемолвившись парой фраз, странник сел в дальнем темном углу за небольшой столик. Через две минуты толстый корчмарь поднес кружку пива нежданному гостю и удалился в отдельную комнату. Драгмар пил горький эль и осторожно бросал взгляд на каждого , кто был внутри и вдруг его взор остановился на дряхлом старике, который читал какую-то книгу и делал заметки у себя в дневнике. Странник пристально следил за каждым его действием и в один момент старик резко обернулся и заметил мешканье в глазах Драгмара. Дед улыбнулся, поднялся и стал подходить к нему все ближе и ближе, тем временем, рука Драгмара потянулась за мечем. Старик сел рядом и спросил причину столь пристального внимания в его адрес, на что в ответ странник вздохнул и рассказал, что у него задание найти убийцу , от рук которого погиб его близкий друг и что дед по описанию свидетелей убийства подходит как никто иной. Вдруг глаза старика загорелись , он что-то прошептал про себя и Драгмар почувствовал удушее, он упал на пол и разглядел, что дед ринулся в бег. Странник отвел с себя порчу и побежал за ним. Вдали виднелся его силуэт, но Драгмар не отстовал, вдруг он потерял старика из виду и через пару мгновений услышал дикий крик, он побежал на него. Придя на место, он осторожно начал осматриваться, достал из ножен меч и снял со спины щит. Все было тихо как в ночи и сзади послышался скрежет клыков.....
Благодаря участнику №7 вся команда нашего сайта пару дней пребывала в раздумьях, какая работа пойдет на конкурс. Дело в том, что Divinity, именно он у нас под седьмым номером, прислал нам две работы.
По правилам до конкурса мы можем допустить только одну. Так и будет.
Но я позволю себе выложить обе для просмотра, дабы старания не пропали даром.
Вы знаете о существовании почтовых голубей? Еще бы!
А бывают немецкие чайки - мерчандайзеры...разносчики...рекламы =)
Облака, белокрылые лошадки…
Облака… Что ж вы мчитесь без оглядки?
Боль молнией, пущенной Сиром, прорвала мышцы и оставила белые хвосты сухожилия болтаться на мягком, ласкающем зарубцевавшиеся порезы ветерке. Маг прикрыл уставшие, бурые от напряжения и запёкшейся на веках корки крови глаза. Где-то над ним, над изумрудной стеной листьев чащи джунглей, в нежно рдеющей в лучах закатного солнца пелене неба неслись, словно играя в салки, сотни тысяч облаков, маленьких тучек и больших, неповоротливых, несущих в себе недельные тропические ливни чёрных громад. «Зачем…» - безвольно опущенная голова несчастного дёрнулась, но упасть в раскисшую грязь дёрна Грифу не давала двойная петля, словно стянутая с виселицы, что какой-то местный житель накинул бедняге на шею. Зачарованая местным шаманом верёвка шипами переплетённых лиан разрывала в клочья кожу и плоть – а переливающаяся масляная плёнка чар просто не давало спалить этот кусок корня-переростка щелчком пальцев, как бы этого молодому магу не хотелось, раны на запястья же наносились банальным «делом техники» - сухожилия не подчинялись и тут...
Море кровищи,
конечности в ряд – люркер сливает пехоты отряд
(Народное творчество)
Отряд магов продирался через сети зарослей с упорством, достойным заправских контрабандистов, уходящих от погони шибко голодных, но от этого не менее аккуратных гулей. Удачное сравнение, Груффир лишь сейчас понял почему. Погоняемый беззлобными шутками товарищей «Ну же, Гриф, птичка, чего не летишь?» и назойливыми тучами местной мошкары, маг помогал отряду пробираться всё дальше и дальше – удары коротким клинком, приделанным к запястью, наносились резко и точно, замаскировавшиеся и выползающие из засады корни подземных тварей отбивались привычными «спичками» - пущеной «кручёной» огненной спицей. Сливаясь в огненный диск, оные продукты фантазии больного пироманта-шахида разрывали в клочья всё, что попадалось на их пути- после чего озерцом напалма падали на покалеченную, корчащуюся от боли жертву. Жестоко, опасно – но от этого не мене эффективно и, что главное, дёшево относительно тратящихся на средоточие сил.
Впрочем, пара таких же «зелёных» выпускников местного лагеря магов уже лежала на носилках, «замаскировавшись» под недружелюбное небо цвета морской лазури. Недавно обосновавшимся на острове магам пока не удалось составить универсального противоядия (различные дозы впрыскиваемой эссенции маны зачастую или разрывали несчастного, или ускоряли действие яда – в «ином» направлении усилия спец.комиссии направить не удавалось, и за это приходилось платить кровавой жатвой трупов новобранцев, непривыкших к опасностям и, словно дети с совками и песком, балующихся свежевыученными средствами аннигиляции всего живого), и, дабы не прохватило, Гриф навесил на кончики пальцев лишнюю пару «щитов» - воздух вокруг на долю секунды сжимался, втягивая цель, и, не выходя за положенные рамки, разрывал всё находящееся внутри диким давлением. Тоже жестоко, и тоже эффективно. Особенно против местных «туземцев».
…Прольются все слова как дождь и там,
Где ты меня не ждёшь, ночные ветры принесут тебе прохладу…
(Би-2 – Мой рок-н-ролл)
Хлёсткие плети тропического ливня стегали по спине словно раскалённые цепи – и при этом были холодны как айсберг, под который занесло бодолазов 43его года параллельной реальности (оные, отправленные на оборону нормдических берегов родины, оказались снесены течением и впали в анабиоз в ледяных глыбах северного полюса). Отряд нёсся не разбирая дороги – резкие команды нанятых трапперов исполнялись без разговоров, путь расчищался спиралями чёрных молний – было не до экономии, напоровшихся на семейную парочку Громовых Ящеров могло грозить куда худшее, чем ожёги и изодранные балахоны.
Над верхушками развесистых деревьев расстилалась янтарная заря. Майским мёдом через щиты листьев протекал утренний свет и озарял измученные, заляпанные грязью и слипшимися прядями волос лица. Все спали, повалившись на стволы могучих деревьев, беспечно расположившись на краю оврага. Где-то в чаще прервался птичий крик…
Да я даже не знаю, что там за дверью в лето!...
…Может просто тупик, и в поисках смысла нету?
(Чиж и Ко – Дверь в Лето 1)
Глаза словно кто-то зашил ржавой сапожной иглой, руки и ноги- «подрезаны» в суставах, а на шее – закинутая концом куда-то вверх и закреплённая там петля. С трудом открыв очи ясные, юный падаван великого исскуства обнаружил следы недавнего побоища – потемневшая от крови земля жадно чавкала под когтями подошедшего попугая-переростка. Видно, после отчаянного побега таки запамятовали поставить «сторожки»…
-Хорошая птичка.
В ответ мечта мясника пронзитель вскрикнула и, вырвав клок мяса из плеча Грифа, вырубила мага – с болевым шоком не поспоришь…
Второе пробуждение ознаменовалось туманом в голове от потери крови и диким урчанием в голодном желудке – палящее полуденное солнце выжигало растения и всё остальное чуть поодаль, а кто-то соболезновавший (или просто доморощенный садист) перетащил мага чуть дальше, в более густую тень.
Осмотревшись (а точнее- просто пороняв голову из стороны в сторону), подросток (ученик мага, окончивший обучение в 16, и подающие особые надежды- подвешен на лиане!) осознал некоторое пополнение компании. Первое- перекусившая «птичка» паслась чуть в стороне. Второе – за ближайшими зарослями мелькали странные тени, мелкий перестук поленцев ног прерывался странным шипением…
Писк… Перед Грифом стоял карла – по сути, местный абориген. И, судя по «богатству» (всего блестяще-кожаного и побольше) наряда, вождь или духовный наставник племени. Или кто тут у них есть… Магу было лень вдаваться в подробности, да и ситуация и состояние не располагали. Повторно издав странное курлыкание (интонация оказалась вопросительной, как ни странно) Одноглазый (рваный болотно-зелёный шрам словно древесной корой закрывал правую глазницу) паскудно ухмыльнулся, обнажив два ряда восхитительных (в своей смрадности и подобии на ржавую арматуру) пеньков зубов. Попытка пнуть не удалась – живчик отпрыгнул, а из ноги оказался вырван клювом ещё ломоть плоти. Изодранный в клочья балахон прилип к телу и, пестрея расползающимися пятнами, стал высыхать и напоминать хрупкие вафли.
Малявка одним рывком сорвал окровавленное одеяние, заставив Грифа взвыть от боли – рвануться не давала петля. Карла выбросил наряд в ближайшие кусты – тотчас раздалось шипение. Оставшись в рваных рубахе и штанах, подпоясанных верёвкой, маг вздрогнул в ознобе. Краски мира стали ненормально насыщенными, и странные воронки там-сям вгрызались в картину жадными пастями могильных червей. Из-за границы поляны показалась пепельнпя, испещрённая гнилью и складками морщин морда гуля – в густой траве валялись ошмётки окровавленной ткани, а молочные «зыркалки» угрюмо смотрели на расположившихся на поляне...
Карла курлыкнул в третий раз – петля натянулась, птичка, окончив трапезу последним ломтём плоти, подняла голову и воззрилась в листву, а гуль зашипел и, быстро перебирая поразительно тонкими и длинными конечностями, подобрался поближе. Цепляясь за ствол, он словно ждал команды.
Чётвертый курлык – и, нырнув в ближайшие кусты с сорванным в последний момент медальоном мага, скрылся Карла. У «попугайчика» словно кто-то шарахнул в голове из мортиры, дав старт – птичка сорвалась с места и , сиганув с обрыва, сбежала по склону и скрылась в дебрях джунглей. Где-то вдалеке бирюзовой гладью расстилалось море-океан…
Окончательно закрыв очи ясные, маг смирился с судьбой. Не удастся спасти родителей из-под гнёта инквизиции, не удастся покрасоваться новым кинжалом, самолично, кстати, зачарованным, перед той соседской девчёнкой… Вязь татуировки на левом запястье сверкнула мрачным багрянцем, сливаясь с запёкшейся кровью, и мгновенно расползлась до плеча, поглощая кожу словно гниль чумы покоряла родную деревню Грифа до прихода магов…
..Подошедший гуль занёс лапу с карандашами когтей ровно в тот момент, когда из горла парнишки ударил поток ещё оставшейся в его теле крови. Расплетаясь в нити и воспламеняясь, кровь рваным вихрем охватила поляну и прилегающий участок леса – столпы всепожирающего жара мгновенно испаряли все, до чего могли дотянуться, издавший единственный вопль гуль распался горсткой пепла, а наблюдавшие с деревьев карлы с визгом стали падать пылающими клочьями воняющей выгребной ямой плоти…
Как песок сквозь пальцы… Что же будет дальше?
Слов немая стая просто исчезает…
(Би-2 - Песок)
… Старый Сир, любовно наблюдая за младшим внуком, вздрогнул. Что-то распалось в его душе, (и это что-то через мгновение разорвало ко всем чертям один из кланов карлов) рассыпавшись мириадами осколков того самого драгоценного заморского зеркала, что расколотил его несносный в своём упорстве ученик – Гриф призвал Эшбиста ровно в центр алхимического круга и тот учинил порядочный погром в уходящей глубоко в землю башне Сира. Редкая, наверное лишь вторая или третья в его жизни слеза оставила ртутный след на морщинистом лице старца и каплей росы, стекающей с травинки, скрылась в седой косе бороды. Его несносный, импульсивный, но от этого не менее горячо любимый ученик, покинув этот мир, остался в его памяти. А мечты паренька, пожиравшие пожаром его душу, не ушли в Бездну неотомщёнными… Скоро и сам маг узнает, какова эта иллюзорная Бездна, и что же за той далёкой и одновременно столь близкой резной, добротно сколоченной из вишни дверью…
…Старый маг прикрыл стегающие плетью глаза, опустив волны складок век и заслонив от пытливого взгляда внука пылающе-рыжие радужки. Сир был рад – последний раз в этой жизни. И он последовал туда, куда ушёл его ученик – и где он сам надеялся увидеть своего былого наставника…
Дата публикации: 2009-07-11 12:24:42
Просмотров: 7072
